Фильм без начала и конца: сможет ли «Дюна: Часть вторая» стать лучшим фантастическим фильмом современности
Через три года нашего ожидания канадский режиссёр Дени Вильнёв возвращается с продолжением научно-фантастический саги «Дюна», которая стала ещё масштабнее, красивее и амбициознее, чем первая часть. Кинокритик Тамара Ходова рассказывает о том, почему слишком много красоты не всегда идёт на пользу сюжету и как фильм попал в ловушку, ловко расставленную самим режиссёром.
Можно по-разному относиться к Дени Вильнёву и его интерпретации произведений Фрэнка Герберта, но одно отрицать сложно — ему действительно удалось найти подход к книге, которая уже давно получила статус «неэкранизируемой». За одно из самых популярных произведений фантастики XX века брались мастера типа Дэвида Линча и Алехандро Ходоровски. Фильм первого стал культовым, но не смог дотянуться до широкой аудитории, а фильм второго и вовсе не был снят.
Судьба «Дюны» Вильнёва тоже висела на волоске — студия Warner Bros. выделила на неё баснословные для арт-блокбастера $200 млн, но не верила в её успех в разгар пандемии, закрытых кинотеатров и расцвета стримингов. К счастью, оригинальное режиссёрское видение Вильнёва привлекло даже тех зрителей, которые слышали о творчестве Герберта только мельком, и в итоге в руках у канадца оказался главный блокбастер 2021-го. Такой же статус ему прочат и в этом году, а некоторые западные критики даже успели прозвать вторую часть «Дюны» лучшим научно-фантастическим фильмом со времён «Звёздных войн». Кассовые сборы Вильнёва тоже вроде бы не обижают — за первые выходные проката фильм собрал более $180 млн по всему миру.
Вторая «Дюна» органично и плавно продолжает события первой части. После практически полного уничтожения дома Атрейдесов юный Пол (Тимоти Шаламе) и его мать Леди Джессика (Ребекка Фергюсон) очень быстро осваиваются в племени фременов, взявшем их под своё крыло: Стилгар (Хавьер Бардем) пытается убедить свой народ в том, что Пол — мессия, пришествие которого предсказывали народные пророчества, а Джессика неожиданно для себя становится матерью-настоятельницей всех фременов, от чего резко меняет тактику поведения. Она тоже начинает распространять слухи о том, что Пол — мессия, тот отнекивается, но очень вяло.
Его новой пассии Чани (Зендая) всё это не нравится. Она не верит религиозным фанатикам и сказкам про «белого спасителя», но при этом надеется на то, что Полу хватит ума не лезть в дела её народа. Поэтому двое влюблённых исследуют пустыню и атакуют производство спайса, за которое отвечают кровожадные Харконнены. В их доме тоже неспокойно: Владимира (Стеллан Скарсгард) не устраивает, что Глоссу Раббан (Дэйв Батиста) не в силах удержать Аракис, поэтому он посылает туда ещё более жестокого Фейда-Рауту (Остина Батлера), для которого убийство становится своего рода хобби.
Вильнёв старательно исполняет обещания, данные в первой части. Нам показывают завораживающий мир пустыни с подземными дворцами, гонки на песчаных червях, которых фремены используют как маршрутки, монохромную планету бледнолицых Харконненов. Мы разбираемся в тонкостях устройства Бене Гессерит под предводительством грозной Шарлотты Рэмплинг. Нам наконец-то показывают императора (как будто постоянно чем-то испуганный Кристофер Уокен), по чьему приказу вырезают весь дом Атрейдесов, и его дочь в исполнении окаменевшей Флоренс Пью.
В общем, масштабы «Дюны» по-прежнему поражают: строгая и при этом доведённая практически до абсурда геометрия зданий и космических кораблей, маниакальное внимание к деталям и продуманность каждого мира, бу́хающий в правильных местах саундтрек Ханса Циммера, сражения под вуалью пыльных бурь. Вильнёв выкручивает всё на полную, используя всё ту же стратегию: ошеломить, оглушить и подавить своей мощью. Режиссёр похож на Атланта, держащего тяжеленную вселенную «Дюны» на своих плечах. И чем дальше, тем больше она ускользает из его крепкой хватки.
Тимоти Шаламе повторяет примерно тот же трюк, что и в первой части (и это не делает его менее эффектным), — резко превращается из недотёпы в воплощение силы. Быть может, даже слишком резко, учитывая, как много времени Вильнёв уделяет его душевным метаниям и как мало причин того, почему он всё-таки сделал подобный выбор. Бардем скорее выполняет комическую функцию, что, учитывая акцент и происхождение его персонажа, выглядит проблематично. Зендая много хмурится, но пока у неё не было шанса раскрыться. При этом режиссёр вроде намекает на то, что третий фильм будет временем расцвета Чани. Примерно то же самое можно сказать и про других актрис, которые стали костяком маркетинговой кампании фильма, но почти никак не проявились в сюжете: Леа Сейду, Аню Тейлор-Джой и Флоренс Пью. Хочется верить, что, так же как и в случае с Зендаей в первой части, это задел на новый фильм, но ведь его ещё надо дождаться!
Самая главная проблема второй «Дюны» состоит в том, что это фильм как бы с тем же ДНК, но без собственного пути. У него нет ни начала, ни конца — это всего лишь переправа к главной истории, и такой подход начинает немного надоедать. Первая часть была хоть и экспозицией, но вполне самостоятельным фильмом, вторая теряется в собственных лабиринтах и к концу совсем выдыхается, как будто у режиссёра кончились и терпение, и бюджет. Безусловно, «Дюна», если рассматривать два фильма вместе, невероятно амбициозная работа, у которой есть шансы войти в историю. Но можно ли её считать главным шедевром современной фантастики? На этот вопрос зритель ответит сам, но пока кажется, что Вильнёву придётся ещё попотеть.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции